Finale. Adagio lamentoso. Andante.
В "Серотонине" Уэльбека (роман, оставивший по прочтению весьма и весьма двойственное впечатление, я даже оценить его никак не в силах...) протагонист читает "Мертвые души" Гоголя и называет его лучшим романом всех времен и народов. Взялась за него и я (тем более, что русский язык в моем исполнении все больше начинает напоминать нечто неудобоваримое, какие-то структуры трансформируются под влиянием французского, так что надо бы терапевтически проглотить пару толстых романов). Вообще интересно бы читать книги "по совету" литературных персонажей - ставить следующим в очередь на прочтение произведение, которое читает или упоминает герой произведения, которое читаешь сейчас.

Так вот, "Мертвые души". В список обязательной литературы в школе не входили, лет десять назад начинала, но бросила, так что сейчас неспешно наслаждаюсь иронией Николая Васильевича. Заодно постоянно заглядываю в толковый словарь русского языка (потому что серьезно, некоторые термины... очень специфические) и размышляю о том, каково пришлось переводчику романа на французский... Вот поди ведь переведи на французский "бурдашечка" как производное от бордо. ))

А еще подумалось - интересно, как составляли списки слов для самых первых словарей? Сидел себе такой ученый в тиши своей кельи и пытался вспомнить все слова, которые знает? Или они собирались дружной компанией и писали списки за бутылкой бурдашечки, то и дело гогоча над особенно смешными словами? Или брали какую-нибудь книгу (Библию, например) и выписывали оттуда все слова, следя, чтобы без повторов, а потом расставляли в алфавитном порядке?...
Чертовски интересно на самом деле...