С небольшим запозданием, но все-таки третья часть. За слова в этот раз благодарности Кролик Пушистохвост и любезной irano.
Предыдущие части -- по тегу "шесть слов". И я всегда рада новым контрибуциям. 
И он явился, как всегда, из ниоткуда. На этот раз совсем банально: выутюженный белый костюм, в руках трость с головой пуделя, легкий запах серы, обольстительная улыбка. Присел за столик, хитро посмотрел. Я разочарованно вздохнула.
Он, кажется, обиделся...Он, кажется, обиделся, заерзал на стуле, скрестил руки на груди.
– Все это уже было, – протянула я негромко. – У Михаила Афанасьевича. У других. Да что я вам буду рассказывать, и сами знаете.
-- Да, – хмыкнул он. – А когда я века полтора тому в этом же облачении пришел к Фердинанду де Соссюру, чтобы забрать его душу в обмен на вечное обожание студентов и славу лингвиста-первооткрывателя, он был более чем впечатлен. Да и сейчас, знаете, молодые девушки, как увидят...
– Давайте без долгих прелюдий. Что предлагаете?
Он удовлетворенно качнул головой. Достал из внутреннего кармана пиджака бордовую коробочку, положил на стол и раскрыл.
Над черным бархатом парила голубая сфера размером с булавочную головку, переливаясь, излучая невидимое тепло. Я машинально облизнула мигом пересохшие губы и почувствовала, как укололо сердце.
-- Вы ведь это ищете? – услышала я вкрадчивый голос над ухом.
Молчание.
-- Откуда мне знать? – прошептала я. -- Вы-то сами уверены, что это та самая частичка, та самая последняя, исчезнувшая, сгоревшая частичка, одна из многих миллионов, и вдруг она – у вас...
-- Но вы-то ведь почувствовали? Вы ведь – узнали? Кольнуло внутри? Губы пересохли? Голод проснулся?
Он снова сел напротив меня и посмотрел прямо в глаза, пристально, пытаясь загипнотизировать. У меня нехорошо заныло под ложечкой.
-- Сколько?
-- Сколько? -- удивленно переспросил он. -- Тариф стандартный для всех. Душа в обмен на пожизненную гармонию. Давайте, решайте уже. У меня график не резиновый.
И сердито смахнул с лацкана воображаемую пылинку.
Я зажмурилась, а потом быстро, чтобы не передумать, захлопнула коробочку и крепко сжала в руке.
Он улыбнулся, кажется, теперь уже совершенно искренне, отчего мне стало совсем не по себе.
-- Я вас запомнил. Встретимся когда-нибудь у ворот.
И ушел, растворился в вечерней дымке, весело подергивая длинным хвостом, торчащим из левой штанины.
***
Я сидела в сквере под раскидистым каштаном. В ветвях шелестел ветер, сверху время от времени гулко падали зрелые плоды. Что-то весело распевали пенки. Я все еще сжимала в руке бархатную коробочку, не решаясь ее открыть, хотя уже почти стемнело и никого рядом не было. Мне казалось почему-то, что коробочка пустая. Или нет, если я открою ее, то маленький атом упорхнет в неизвестность, а может, опять сгорит. Нерешительность наполнила мое тело тяжестью, и я не могла даже пошевелить рукой. Просто сидела, сжав коробочку, и смотрела перед собой – в пространство. Не верилось, что счастье может быть так возможно и так близко.
Потом вздохнула и открыла коробочку. Голубая сфера все так же парила над черным бархатом, все так же переливалась и не собиралась никуда улетать. Я осторожно попыталась ухватить ее двумя пальцами, но не смогла -– пальцы проходили сквозь нее как сквозь воздух. Попробовала раз, другой, третий, десятый -– все напрасно. Сердце мое судорожно колотилось, голова шла кругом, в глазах мутнело.
Тут я догадалась, вспомнила вдруг, что надо делать. Поднесла коробочку к ледяным губам и осторожно, нежно, пытаясь не дышать, прикоснулась к сфере.
Ничего.
В душе моей что-то с хрустом надломилось, я зло захлопнула коробочку – та глухо щелкнула, – и зашвырнула в кусты. И долго возвращалась домой по сумрачным улицам, не видя никого и ничего и ни о чем не думая, потом легла и сразу провалилась в дурной, тяжелый сон.
***
Утро встретило меня неласково. Куда ни посмотри, до горизонта тянулось необъятное поле, перепаханное широкими колеями. В пяти метрах стоял насквозь проржавевший танк. Небо было отвратительно белесым. С запада тянуло чем-то нехорошим, как будто из канализации. Я ступила три шага вперед, под ногами затрещали ветки, и я куда-то провалилась.
Высокий осанистый скелет (при жизни он наверняка был поручиком или корнетом) в правой руке держал свечу, из которой на землю сочился воск, а левой указывал в сторону уходящего в неизвестность туннеля. Я осторожно, чтобы не обжечься, забрала у него свечу, в мягкой плоти которой четко отпечатались следы фаланг, хотела взять и череп, чтобы сделать маленький фонарик, но почему-то так и не решилась. Пламя мелко дрожало, пока я быстро шагала вперед. Земля мягко пружинила под ногами.
Когда свеча уже почти догорела, и горячий воск стал жечь мне ладонь, я вышла в круглую полупустую залу. Посреди нее стоял стол, за которым сидел некто в оранжевом плаще и громко стучал ложкой, что-то дохлебывая из миски. Странно, но был он совсем не страшный. Я подошла поближе, и тип воззрился на меня с недоверием.
-- Вы кто? -– визгливо спросил он. – И не просите, я с вами делиться не буду! Они и так меня одной репой кормят! Каждый день – репа! Сегодня – репа! Завтра – репа! Вчера – репа! Так и с ума сойти можно!
Я промолчала. На его вопрос я не знала ответа, а к репе была совсем равнодушна. Все, что интересовало меня -- маленькая голубая молекула, за которую я недавно отдала свою душу.
Чудак в оранжевом грозно поднялся, занес ложку над головой как кинжал и ринулся в атаку.