Отходив месяц на уроки пения, наслаждаюсь "Онегиным". Но мучает меня один вопрос, который доселе никогда еще не приходил: откуда?! Откуда они берут столько воздуха?! Эх, учиться мне еще и учиться )
Читаю (первый раз в своей жизни) "Синюю птицу" Метерлинка. Наконец-то в полной мере поняла, почему на лекции по французской литре нам говорили, что у французских писателей нет фантазии. По сравнению с этим — действительно нет. Жалкие потуги Рабле не в счет, великаны все равно антропоморфичны по своей сути; Нерваль еще куда ни шло, но Нерваль был немного не здоров умом, фантазия тут не при чем.
Я хочу увидеть "Синюю птицу" хоть в чьей-нибудь постановке. Желательно с соблюдением всех авторских ремарок.
Думая о Руссо: в полном одиночестве жить все-таки опасно, можно ненароком сойти с ума. Ощущение реальности пропадает.
Я вот, проработав все выходные в гордом одиночестве, в воскресенье вечером вышла до магазину прогуляться. На улицах ни души, только изредка проезжают машины... очень странное чувство, да еще и темно кругом. Пришлось быстро бежать в магазин.
Иногда все-таки стоит напоминать себе, что есть и другие люди
Молоко могли бы продавать в упаковках по 0,25л. Или с кошмарно долгим сроком годности, как во Франции, где его в магазинах даже в холодильник не ставят. Потому что я молоко пью только с кофе, и кофе только с молоком, со сливками не терплю. Сегодня обнаружила, что недопитые 0.5 уже прокисли, глянула на срок годности: 2 октября. Мда. Паштеты тоже требую в маленьких упаковках.
Никто не знает, где теоретически могут ремонтировать перьевые ручки? Часовой мастер может это сделать? А то чуть-чуть погнулось перо, но самой выпрямлять боязно, мало ли сломаю.
Сегодня подумала, что если все пойдет хорошо, то лет в 30 я смогу (возможно, с гордостью) использовать фразу "10 лет педагогического стажа". Наверное вот оно, vocation.
А еще я начала брать частные уроки пения. По сравнению с музыкалкой — небо и земля. У меня наконец-то появилась едва заметная уверенность в том, что из меня выйдет толк. Вообще, петь я мечтала класса с восьмого Мне не нравится, с какой задержкой исполняются мои желания, но мне нравится, что они исполняются.
Чтобы понять, какая крыска — иррационал, а какая — рационал, дайте каждой по кусочку вкусной котлетки и оставьте дверь в клетку открытой. Иррациональная крыска побегает с кусочком по всем углам клетки, потом выберет один, начнет потихоньку грызть, но вдруг! дверь в клетку открыта! неизведанные миры! Котлета оставляется там, где ее грызли, а крыска лезет через открытую дверцу смотреть, нет ли там еще чего-нибудь хорошего. Рациональная крыска возьмет кусочек, сразу усядется и начнет быстро и методично его грызть. Сгрызет, посидит чуть-чуть и пойдет спать. А чего зря бегать, если котлета уже кончилась?
Нельзя мой мозг оставлять вечером без дела. Потому что у всех мозг как мозг, кино хочет посмотреть или книжку какую хорошую почитать, а мой сразу тему для исследования искать начинает, тьфу ты. И ведь находит, зараза такая.
.Интересно бы исследовать тему смерти и самоубийства в театре. Французском. (Современном французском.) .Самоубийство, конечно, было бы интересней, но боюсь, что корпус выйдет довольно ограниченный, если вообще выйдет. .Теоретически: текстуальная (ремарки, пре/постсмертельные монологи/полилоги) и визуальная репрезентация смерти. Приплести теорию возможных миров. Для начала разобраться в теории возможных миров, а потом приплести. .Из драматургов — начать с Расина. Арто обязательно. .Прочитать "Миф о Сизифе" Камю. .Предварительно две большие категории: смерть на сцене/смерть за кулисами.
И скорее всего, это все уже давно исследовано и ничего нового мне сказать не удастся. Эх.
Путем длительного экспериментирования было выявлено, что ложиться спать в полночь и вставать в семь утра (ну ладно, ладно, в полвосьмого) гораздо легче, чем ложиться в два ночи и вставать в девять. Потому что если ложиться в два-три ночи, то вставать надо не раньше 11-12, иначе день в состоянии полу-зомби (у которого украли не то тело, не то душу) обеспечен.
с ithappens: "Я считаю, что отличительная черта истинных компьютерщиков — удивительная логичность. Они чувствуют фальшь и ошибочность на интуитивном уровне, причём во всех областях. Если начальник приказывает что-то сделать только потому, что у него зачесалась правая пятка, компьютерщик это почувствует и делать не будет до ответа на вопрос: «А зачем?»"
говорили мне на вступительных экзаменах в универе: а почему вы на ИТ не пошли? )
На рубеже 17го и 18го веков философы проснулись, открыли глаза, вылезли из коробки, посмотрели на мир вокруг себя и начали размышлять, кто управляет этим миром и их, философов, судьбами? И есть ли у философов в этом мире вообще свобода воли или за них кто-то все решает с самого рождения? Размышляли-размышляли, но к консенсусу так и не пришли, а только порассорились друг с другом. Об отношениях между французкими философами 18го века я еще напишу.
Так как хорошего всегда бывает по три, то и философских концепций свободы воли можно насчитать в общей сложности три штуки, да не только насчитать, а еще и нарисовать с ними красивый график. Или ось. Я в геометрически-математических терминах не сильна, уж не обессудьте.
Собственно, все писатели/философы/люди, когда-нибудь говорившие о свободе воли, колеблются между этими тремя точками. Обозначим их подробней.
1. Фатализм
С фатализмом и фаталистами все просто: фаталист верит в то, что в жизни предопределено все, иными словами, где-то наверху есть кто-то Большой и Всемогущий, а у него есть Книга Судеб, в которой записаны жизни всех людей, которые когда-то существовали и будут существовать. Так что рыпайся или не рыпайся, а от судьбы никуда не убежишь, лучше просто плыть по течению. Если тебе сужден Принц На Белом Коне, то он к тебе обязательно прискачет, надо просто подождать, а если не сужден, что ж поделать. О свободе воли, естественно, и речи идти не может.
Исключительно удобное и безопасное мировоззрение. Если что не так, можно все спихнуть на кого-то наверху.
2. Детерминизм
... или фатализм для людей с высшим образованием, основывающийся на причинно-следственной связи. Особенно нравился людям века просвещения, когда естественные науки начали править миром.
Так как природа не хаотична, а ей управляют определенные физические законы и константы, то возможно предугадать следствие каждого поступка. Иными словами, если сбросить кирпич с десятого этажа, то он не зависнет в воздухе и не разлетится на кусочки, а начнет падать вниз с ускорением. И если в этот момент кто-то окажется на траектории полета кирпича, то ему этим кирпичом тюкнет по голове — а нечего было туда идти, раз всякую ерунду сверху бросают! Так что веселого мало.
Впрочем, детерминизм работает не только в физическом мире, но и мире духовном. Основываясь на предыдущем опыте, знаниях и причинах, можно с практически стопроцентной вероятность предугадать следствие. Если человек А сделает человеку Б какую-нибудь гадость, то их отношения скорее всего ухудшатся, а не улучшатся, если только человек Б не мазохист.
В общем говоря, детерминизм представляет мир в виде программного кода, в виде алгоритмов: если А, то Б, если не-А, то В. И если у человека и есть какая-то свобода воли, то только в рамках всяческих "если". Чуть получше, чем в случае крайнего фатализма, но все же.
3. Индетерминизм
Полная противоположность фатализму. Индетерминист считает, что человек в этом мире волен поступать так, как ему угодно, и никакой воли божьей не существует, есть только воля человеческая; а причинно-следственная связь работает лишь потому, что человеческое сознание привыкло увязывать события в цепочки, ну так это его, человеческого сознания, проблема...
Иными словами, если детерминист после авиакатастрофы, в которой он выживет, начнет выискивать в прошлом события, которые довели его до полета такого (девочка из моего перевода, которая тонула сто шестьдесят страниц — явный детерминист, даже ближе к фаталисту), то индетерминист пожмет плечами и скажет, что это был его свободный выбор, и он очень счастлив, что все так хорошо закончилось.
Одним из первых индетерминистов был Рене Декарт, самый великий французский писатель. Сартр был где-то рядом, но не смотрел на свободу воли столь же радостно, впрочем, об этом чуть позже.
Сухую теорию надо, по возможности, разбавлять примерами. Взгляните на ось — на нее нанизаны три французских писателя: Вольтер, Дидро и Сартр, которые все на определенном этапе своих биографий задавались вопросом предопределенности и свободы воли. Впрочем, как же иначе — всех троих потом причислили к философам.
Вольтер
К сожалению, среди французских писателей не нашлось ни одного ярко выраженного фаталиста (впрочем, копать надо скорее всего в эпохе романтизма), так что придется довольствоваться Вольтером, который всю свою жизнь зависал где-то между фатализмом и детерминизмом, но так и не пришел к окончательному выводу, что же ему милее.
Вольтер, надо сказать, счастливое исключение из правила "не увлекись трактованием творчества писателя через призму его биографии": в его жизни действительно произошло событие, которое заставило его изменить мировоззрение, что не замедлило сказаться и на творчестве — Лиссабонское землетрясение 1755 года. Вольтер о нем целую поэму написал, кого интересует.
Наш философ-кофелюб (глушил по 72 чашки кофе в день) был деистом, то есть все необъяснимое с научной точки зрения объяснял фразой "На то воля божья". Но всю жизнь его мучил один-единственный вопрос: если Бог есть, то какого хрена почему в мире столько зла? И почему с человеком происходит не только хорошее, но и плохое?
Юный и еще не успевший разочароваться в бренном мире Вольтер разъяснял это себе так, что воля божья распространяется почти что на все, во всяком случае на человеческие судьбы уж точно. И все, что ни делается Богом — к лучшему. То есть: если у тебя сгорел дом, то не расстраивайся, а лучше посмотри, не было ли под ним где закопано сундука с сокровищами. Или если у тебя убили сына, то расстраиваться тоже незачем: вдруг он бы вырос, озлился и когда-нибудь убил бы тебя? Во всяком случае, именно такие рассуждения можно встретить в "Задиге", где протагониста на протяжении всего сюжета преследовали разные несчастья, а потом ему встретился мудрый старец и объяснил горькую правду жизни.
Но чем старше Вольтер становился, тем больше накапливалось в нем скепсиса и желчи, и тем меньше он верил своим собственным словам: судя по всему, ни одно несчастье не сделало его более счастливым чем он был. Лиссабонское землетрясение стало последней каплей, и Вольтер подался ближе к детерминизму, который доселе не очень любил. Он не перестал верить в Бога, но перестал верить в божий промысел и укрепился в своем подозрении, что Богу, собственно говоря, наплевать на человечество, потому что человек маленький, а Бог высоко и плохо видит. Так что зло ничем не мотивировано, оно просто происходит, и вообще, не все к лучшему в этом лучшем из миров — читайте "Кандида", там это описано.
Как же теперь жить человечеству (читай: Вольтеру)? Да просто возделывать свой сад: как говорится, каждый сам кует свое счастье.
Так что фатализм, даже просвещенный, до добра не доводит.
Дидро
Дэни Дидро, который был чуть моложе Вольтера, но умер примерно в тоже время, что и последний, тоже интересовался проблемами свободы воли. Дидро в Бога не верил и был завзятым материалистом: говорил, что гумус, растения, животные и человек — суть разные проявления одной и той же материи, и все мы когда-нибудь станем гумусом, поэтому о свободе воли на самом-то деле говорить нет никакого смысла, но так как (увы и ах) в каждом человеке спрятана индивидуальность (порой очень глубоко), то можно бы задаться вопросом: а как обстоит дело с индивидуальными судьбами и кто ими управляет?
(Если что, то комментарии в скобках — мои; Дидро был гуманистом.)
Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, Дидро накатал целый роман про фаталиста Жака и его хозяина. В романе два протагониста: хозяин и Жак, еще одно замечательное действующее лицо — рассказчик, но про нарратологию как-нибудь в другой раз; причем хозяин — стопроцентный индетерминист, то есть верит, что человеку дарована полная свобода воли, а Жак говорит, что "у каждой пули есть своя цель" и что "все записано где-то наверху". На протяжении всего романа они ведут споры, а рассказчик ехидствует над ними и над читателем. Кто же из них прав(ее)?
Дидро считает, что ошибаются оба, потому что ни фаталист, ни детерминист не принимают непосредственного участия в своей жизни, а наблюдают за ней со стороны. Так что истина где-то рядом посередине, а именно в разумном детерминизме: что-то в этой жизни предопределено законами вселенной, но в чем-то ответственность выбора лежит на самом человеке. Разумно, как и пристало 18му веку.
Сартр
Экзистенциализм — это почти что индетерминизм. Сартр не мучался в таких сомнениях, как Вольтер и Дидро. Ему было все предельно ясно с самого начала: мы приговорены к свободе. Именно приговорены, потому как что бы там не говорили романтики и Ленин перед революцией, свобода совсем не так хороша, как ее малюют.
Да, человек рождается свободным. Да, l'existence pr
Пока открывала консервную банку, порезала большой палец правой руки.
Так как дома не нашлось ни одного пластыря, пошла приобретать, завернув палец в салфетку и переклеив салфетку скотчем.
В магазине мое внимание очень привлекли водостойкие пластыри с надписью "супер зип" и обещанием, что их можно будет легко наклеить.
По дороге домой встретила дядечку подозрительной наружности, попросившего закурить. Пока стояли на светофоре, дядечка из благодарности успел изложить мне свою биографию и перечислить почти всех своих родственников. О том, насколько странные люди иногда просят закурить, я как-нибудь напишу отдельный пост.
Дома оказалось, что добыть пластырь не так-то легко. Упаковка оказалась заклеена на кругляшок скотча, который надо было поддеть большим пальцем. Пришлось привлекать на помощь зубы. Внутри была инструкция, гласящая: придержите упаковку большим пальцем (!!!) и дерните за пластырь, дверь и откроется. Пластырь выдернулся с четвертой попытки, наклеился с пятой. Кажется, меня где-то... обманули.
Пойду мыть посуду, проверять на водостойкость.
Примерно представляю, насколько кинговскому Роланду было тяжело, когда омары оттяпали ему почти полруки.
Вторую неделю задаюсь вопросом: почему уроки, на которых я рассказываю о жизни Дидро или Вольтера, пользуются заметно большим успехов, чем изложение их взглядов на мир и принципов их творчества? Последние, на мой взгляд, куда интересней, тем более, что философы 18го века размышляли в основном о том, кто все-таки управляет этим миром и судьбой каждого человека в отдельности: высшие силы, слепой случай или же сам человек -- неужели этот вопрос уже неактуален?
Впрочем, предполагаю несколько причин:
.Биографии легче для восприятия, нежели пространное философирование. .Вопросы по биографии могут с большей вероятностью попасться в контрольных. .Писатель как человек значительно более интересен, чем писатель как писатель. ...
Хотя будь моя воля и чуток другая публика, я бы вообще о жизни писателей не рассказывала, в конце концов, википедия все еще онлайн. В трактование текстов биография привносит очень мало, ее надо знать исключительно для контекста. Потому что знание, что Мати Унт очень любил курить на балконе, и именно поэтому один из персонажей "Осеннего бала" постоянно курит на балконе своей квартиры, не дает современному литературоведу ровным счетом ничего, кроме любопытного факта, из которого нельзя сделать никаких дальнейших выводов.
Но простому читателю нравится думать, что в каждом из героев Пруста есть чуточку настоящего Пруста. Пожалуй, надо с этим смириться.
.Первая серия Хауса в новом сезоне: ми-ми-миии, очень понравилось Самый шик, конечно, Вилсон, играющий в Винни-Пуха. .У соседей сверху — маленькие дети, один шумно топает по вечерам, другой время от времени плачет. Соседи слева по выходным громко слушают эстонскую поп-музыку. В Париже у меня была соседка снизу, которая постоянно заходила за солью и имела неприятную привычку громко разговаривать по телефону по воскресеньям в восемь утра. На старой квартире по соседству жила какая-то женщина, которая плакала еженощно с полуночи до двух. Пора уже составлять хит-парад. .Вас не тянет в сон с четырех до шести вечера? Просто невозможно, работоспособность практически на нуле, и даже крепкий кофе не особенно помогает, а работать надо... Пойду, вздремну, что ли.
Ну вот, стоит только вербализовать свои желания, как они сбываются. Правда, не совсем коньяк и не совсем подарили, но все же. Да и loneliness испарилось как по мановению волшебной палочки.
Прописная истина филологии "слово меняет мироздание" вполне работает.
"Секс в большом городе" -- очень хороший сериал, на полном серьезе. Мало того, что там постоянно проскакивают извечные философские вопросы вроде: предопределена ли наша судьба или каждый человек -- сам кузнец своего счастья, так еще и о литературе иногда говорится, особенно в пятом сезоне.
Как раз сегодня за завтраком посмотрела гениальнейший эпизод, где очень четко и популярно объясняется, почему нельзя считать, что рассказчик и автор -- одно лицо.
Кэрри в поисках непростого женского счастья поехала в Сан-Франциско читать на презентациях отрывки из своей свежевышедшей книги, а заодно затащить мистера Бига в постель. Первое ей удается, второе -- не очень, потому что Биг уже прочитал книгу Кэрри и теперь вместо занятий любовью занимается анализом художественного текста: он и не представлял, насколько он ранил Кэрри, как больно он ей сделал и тд, так что теперь он ну никак не может принять ее предложение... И когда разъяренная Кэрри кричит: this is a fiction!, становится ясно, что иногда людям очень сложно различить реальный и фикциональный мир.
Еще одна причина, по которой не стоит зацикливаться на филологическом трактовании литературных текстов
Поэтический вечер удался на славу. Читали Лермонтова и Пушкина, Асадова и Маяковского, Дементьева и Гумилева. Обсуждали в этот раз меньше Поттера и больше соционику, и даже успели сыграть партию в "Алиас". Партию в "Алиас", вне сомнения, надо будет тоже как-нибудь повторить.
Соучастникам: "Признание" Пушкина в исполнении Смоктуновского лежит здесь.
И все-таки надо узнать, что Баль умеет делать лучше всего