Ах, какой это был день! Май, буйная зелень, пышные цветы... Одно лишь небо, затянутое тучами, не разделяло всеобщей радости, и потихоньку плакало о чем-то своем, изредка роняя на случайных прохожих тяжелые капли слез.
В моем горле тем временем закончилась очередная революция: набухший язык еле ворочался, гланды яростно размахивали красным флагом, дыхательные пути, судя по всему, их поддерживали. Армии сосательных пастилок яростно выталкивались с завоеванной территории. Остальной организм реагировал на все временным повышением температуры. Левое полушарие мозга упорно не сдавалось, но передало в ЦУ секретную телеграмму: "Держу баррикады до конца экзамена тчк Дальше поступайте зпт как знаете тчк"
читать дальше
Двери университетского Дома здоровья были опасно прозрачными. За ними виднелась толстая негритянка с телефонной трубкой в руке - как из Хижины дяди Тома. Я зашла: душно, душно. У меня отобрали студенческий и отправили к медсестре, та, выслушав, к врачу. Тетя врач выслушала доклад о государственном перевороте и полезла на поле боя, прижав мой все еще вялый язык палочкой - той, что от мороженого. Палочка была шершавая и деревянная на вкус. Красные флаги, несмотря на угрозу извне, гордо развевались на задней стенке горла.
- К врачу вам надо. Мы здесь рецептов не выписываем.
Рюкзак в правой руке, бумага с адресом врача в левой, голова идет кругом. Стеклянная дверь захлопнулась за спиной, впереди только небо, ветер и перекресток. А за перекрестком - врач. Частный врач.
К дому частного врача вела заросшая зеленью аллея, а на самом доме висела табличка: "Доктор Ж-П.Лемутон. Первый этаж. Принимает с понедельника по пятницу с 13.30 до 15.00 и с 18.00 до 19.30". Время вполне подходило.
Тут небо вспомнило что-то очень грустное и разразилось ливнем. Все пути к отступлению были отрезаны. Гланды, почуяв неладное, притихли, подготавливая очередной коварный военный план. Пластмассовая кнопка звонка легко поддалась, замок на двери щелкнул раз, щелкнул два...
У других дверей, что напротив лифта, уже было человек пять: живая очередь. Секретарша с длинными седыми волосами впустила нас в помещение, записала фамилии (мою пришлось диктовать ей побуквенно) и загнала в малую комнатушку два на три, по стенкам стулья и окно. Напротив меня - объявление: "Сотовые мобильные телефоны запрещены." И перечекнутая красным Нокия.
За окном рыдало небо, дул порывистый ветер, в комнатушке тикали часы и стучали пальцами по спинке стула нервные посетители. Через пять минут забрали первого, еще через полчаса пришли за вторым. Дверь открывалась, оттуда раздавался мужской голос, и следующий пациент уходил в неизвестность. Я, бегло просмотрев один из женских журнальчиков, лежащих передо мною на столе, и не увидев ничего, кроме веселых картинок, открыла Сартра.
Сартр писал, что у мелодии нет изначального значения, а у слова есть, и что в поэзии слово является объектом, а в прозе - прозрачным стаканом. На этой интересной мысли я заметила, что вот-вот подойдет моя очередь, и точно: дверь, ведущая в небытие, скрипнула, и из-за нее раздался голос: "Следующий!" Обладатель голоса был полон, небрит и внушал доверие с первого взгляда.
В кабинете меня усадили на стул, выслушали очередное коммюнике с западного фронта и сразу полезли в горло деревянной палочкой. Революционные силы испугались непонятного, который лез палочкой прямо в их стан, и пошли в отступление.
- Ну что же, не ангина. Нет, не ангина. Хм. Обыкновенный фарингит.
И словно извиняясь за то, что это обыкновенный фарингит, мсье Ж-П., не прекращая своих расспросов об Эстонии, прослушал меня, заглянул в уши и даже померил давление. Потом сел за стол, между делом рассказав о том, как в незабвенном 69-том сдавал экзамены, и выписал рецепт на сироп от кашля, парацетамол и спрей для горла. Спросил карту медицинского страхования, успев порекомендовать книгу об англицизмах во французском языке, и долго пытался прочитать по слогам Euroopa ravikindlustuskaart, признавшись, что такую штуку видит впервые. Под конец выставил счет на 35 евро и распрощался.
До противного стеклянная дверь щелкнула еще раз. Первое знакомство с французской медициной состоялось. Хм. Обыкновенный фарингит. Ну хоть нарративного материала прибавилось. А деньги что? Их заработать можно.
Небо кто-то обрадовал и оно, под стать майской природе, расцвело. Желтое солце таяло в нежно-голубом пространстве и улыбалось, улыбалось, улыбалось...