А французы — что французы? Французам в Макине нравится а) язык, подобного которому они не видели с самого начала 19го века (признаться честно, язык у него действительно хорош), б) то, как им подается Россия, в) то, как им подается Франция.
А мне Макин не нравится, потому что я люблю, что если уж автор играет с читателем, то пусть он хотя бы делает это незаметно. В данном же случае я очень ясно вижу, где я должна вздыхать, где пустить слезу умиления, где охнуть от удивления, где посочувствовать рассказчику. И еще из каждой строчки, из каждой строчки машет лапкой Пруст. Тьфу.
Или я действительно слишком много читала?
Впрочем, закопипастю еще Сергея Юрского:
Меня поразил в самое сердце роман Андрея Макина «Французское завещание». Начал читать. Ничего не знаю ни о нем, ни о Гонкуровской премии, которую он получил за этот роман. Просто роман про Россию, по-русски, переведен с французского. Интересно же. Читаю и думаю: да ничего этого ведь нету. И человека такого нету, который изображен. И такой России нету. Я ведь в это же время здесь жил. Ведь ничего подобного вообще нет. И у меня возникает подозрение, что это «рецептурный роман», сложенный специально для получения Гонкуровской премии. Где каждая фраза написана для точно рассчитанной будущей реакции членов жюри. Это все для членов жюри. Насквозь подхалимский роман, где говорится, как в России плохо живут и мечтают о великой Франции. Должен сказать, что это совсем не так. Если и мечтают, то не все время. И в смысле такой ловкой подделки под вкусы французского жюри это просто грандиозная, гениальная штука. Это ведь надо же так придумать. Это как если бы в этой Саразани, которую автор описывает, он взял бы да еще и нашел Гойю! Двенадцать портретов маслом, шесть на восемь сантиметров! В Саразани! Вот такая же совершенно гениальная и смехотворная для всех, кто понимает, подделка.
Все, больше в этом ЖЖ о Макине ни гу-гу.