Время от времени прошибает меня ностальгия по музыкальному прошлому. Восемь лет на классических ударных - это вам не хухры-мухры, знаете ли. Единственное решение, о котором до сих пор жалею - это то, что ушла из музучилища, променяв ударные на французскую филологию... С удовольствием вспомнила бы старое (у меня даже сумка с палочками и метроном из Тарту привезены), да вот в Париже, да еще в двадцатиметровой студии в обычном жилом доме как-то оно сложно... Мне даже преподавателя не надо, найти бы просто студию с инструментом... Закавыка в том, что студий с ударными установками хоть отбавляй, даже по вполне пристойным тарифам, а вот студий с маримбой, ксилофоном, вибрафоном и прочей тяжелой артиллерией - днем с огнем не сыщешь (в том смысле, что их вообще нет - по крайней мере по данным гугла).
Пыталась я одно время ходить по Парижским и подпарижским музыкальным школам - с классическими ударными дело совсем глухо, особенно если возраст за определенную отметку перевалил. Везде или прямо говорили, что взрослых не принимают, или просили перезвонить ближе к осени, но подчеркивали каждый раз, что на ударные очень большой спрос и мест обычно не бывает. И действительно, когда я перезванивала осенью, мне отказывали.
Частные музыкальные школы для взрослых за год хотят больше тысячи единиц в местной валюте - за эту тысячу единиц получаешь всего один урок в неделю с преподавателем, да и навряд ли там можно просто ходить упражняться. В общем, куда не кинь...
Загорелась между делом идеей сублимировать купить себе электронные барабаны, чтобы соседи не слышали. Пошерстила по форумам, поняла, что соседи все равно все будут прекрасно слышать, да и есть между акустической и электронной установкой ощутимая разница (примерно такая же, как между синтезатором и самым завалящим пианино - клавиши вроде те же, а ход совсем не тот). Так что, наверное, единственный возможный вариант для возвращения к музыке - пойти-таки, снять себе студию для репетиций на пару-тройку часов в неделю и купить пэд для отработки ритмов.
Но душа так просит маримбы (и доучить недоученную соль-минорную сюиту Баха), что хоть плачь. Если после защиты останусь в Париже, пойду весной на второй круг по музыкальным школам. Вдруг повезет?...
Перед первым уроком в школе: "Ааа, что я им буду рассказывать целых сорок пять минут?"
Перед энным уроком в школе: "Да что за эти сорок пять минут вообще можно рассказать? Вот были бы они сдвоенные, по полтора часа..."
Перед первой лекцией в универе: "Ну вот, сбылась мечта идиота. Что я им буду рассказывать целых полтора часа? Ааааа!"
Перед энной лекцией в универе: "Да что за эти полтора часа вообще можно рассказать? Дайте две! Вот были бы семинары..."
Перед первым семинаром: "Бойтесь своих желаний, они сбываются... Что, что, что я им буду рассказывать целых три часа?..."
Перед энным семинаром: "Ну, за три часа можно все-таки что-то рассказать... Но все равно катастрофически, катастрофически (!!!) не хватает времени." читать дальше А еще трехчасовые семинары превосходно заменяют тренировку в спортзале. Выхожу с них вся вспотевшая (одежду - хоть выжимай), как актер, отыгравший главную роль в трехчасовом спектакле. И да — юным преподавателям на заметку — хотите, чтобы вас слушали и вам внимали, позаботьтесь не просто о том, чтобы подготовить интересные материалы, но и о том, чтобы их интересно преподнести. Для этого очень нужны базовые театральные умения. Должно: а) распространить свое присутствие на все помещение (надо крепко стоять на двух ногах, жесты должны быть продуманы, отточены, не должно быть лишних жестов, и надо время от времени передвигаться по классу, не стесняясь подходить к задним рядам); б) поддерживать постоянный визуальный контакт с аудиторией (поэтому я почти что никогда не читаю лекции по конспекту — если только очень устану); в) говорить хорошо поставленным голосом, который должен "добивать" до последнего ряда (хорошо поставленный голос и правильное дыхание, кроме прочего, позволяют проводить хоть шесть уроков подряд, не посадив горло); г) постоянно отслеживать настроение аудитории: если чувствуется, что внимание уходит — растормошить неожиданным вопросом, рассказать анекдот, сделать короткий перерыв.
Правда, порой бывают дни, когда аудитория вообще ни в какую не тормошится, особенно если лекция поздно вечером. Тогда надо просто постараться не дать студентам заснуть. Или постараться вовлечь их в дискуссию на тему лекции, чтобы разбудить. На группах в десять-пятнадцать человек работает хорошо (это вообще оптимальный размер группы). Больше — уже сложнее.
Но вот чего я бы точно не хотела, так это читать лекции целому потоку в двести человек. Там пропадает контакт между преподавателем и студентами, а именно он, по-моему, и есть самое интересное и замечательное в преподавании.
Время от времени всплывает в памяти моей незабвенная сессия января 2012 года, когда за две недели мне надо было написать десять экзаменационных эссе. Незадолго до того мне вырезали гланды, и писала я эти эссе в антибиотическом дурмане, не заморачиваясь ни стилем, ни содержанием, ни синтаксисом, ни даже грамматикой. Сессию сдала на отлично.
Затесался среди этих эссе сравнительный анализ по предмету с пугающим названием "Теория межкультурной коммуникации". Анализировала я, опираясь на сетевые форумы, то, насколько эмоционально русские, французы и эстонцы воспринимают операцию по удалению гланд. Если мне не изменяет память, стереотипы вполне себе подтвердились — эстонцы спокойно, немногословно и мрачновато писали, что ничего страшного в операции нет, чик и готово, поболит немного горло, да и дело с концом; русские живописали пред- и постоперационные ужасы, не скупясь на детали: стены, залитые кровью, кровь, хлещущую из горла, врачей-убийц, привязывающих пациентов к стульям, и тд.; французы жаловались на все и вся, но в особенности на то, что после операции две недели ничего нельзя было есть. читать дальше (В скобках замечу, что я сама, пока у меня полностью не зажило горло, сбросила семь килограмм и затаила тайную обиду на врачей, пообещавших, что в первые дни после операции я смогу объедаться мороженым. Ничего подобного — в первые дни после операции ничего, кроме куриного бульона, я пить не могла, да и то с большим трудом.)
Анализ мой высоко оценили, но никак не прокомментировали, как это и водится в ТУ, а я с той поры частенько размышляю о межкультурных различиях, которые, что бы буддисты не говорили о единой природе всего сущего, все-таки имеют место быть. На днях выдалась очередная возможность в этом убедиться.
Захотелось мне вишневого соку. Банально так. Пошла в один магазин. Не нашла. Пошла в другой. Не нашла. Пошла в третий, раскинувшийся на несметное количество квадратных метров. Там были всевозможные соки — морковный, клюквенный и даже свекольно-ананасовый, — а вот вишневого, увы, нет. Поспрашивала у друзей-знакомых, но никто никогда не видел вишневого сока в Париже. Тогда я решила обратиться за помощью к коллективному разуму и отправила призыв о помощи в две коммуны парижан в лицокниге: в русскую и в эстонскую.
В эстонской коммуне мне буквально через минуту ответили конкретно, лаконично и по существу, запостив в комментариях ссылки на два магазина, продающих самый обычный вишневый сок в самой обычной таре: какой-то магазин экологически чистых товаров и Монопри. Имелась цена, описание, возможность заказать через интернет. На этом эстонская коммуна посчитала задачу выполненной и умолкла.
Первый комментарий в русской коммуне был про то, что, увы и ах, французы вишневый сок не признают. Зато в Пикаре можно купить замороженную вишню — черешню можно купить тоже, но вишня! вишня! Тут же в комментариях завязалась дискуссия о том, есть ли разница между вишней и черешней, кто-то вспомнил, что с вишней получаются отменные вареники, а отдельные товарищи недоуменно вопрошали, зачем пить вишневый и черешневый сок, когда есть гранатовый. Добил меня последний комментарий, автор которого вежливо объяснял, что для производства любого сока, кроме томатного, используют яблочный сок со вкусовыми добавками. Кроме того, я узнала, где можно купить консервированную вишню, вкусную и очень вкусную. Но были все-таки комментарии и по существу. Поделюсь сакральным знанием (которое я, правда, еще не проверила на практике): если вы вдруг тоже живете в Париже и вам тоже хочется вишневого сока, отправляйтесь в BHV, русский магазин или посмотрите в био-отделе Карфура. Вообще кажется, что вишневый сок, гречка, и прочие странные с точки зрения французского обывателя продукты питания обитают именно там.
Почему-то в связи с этим опытом в сравнительной культурологии мне вспомнился один давний монолог Задорнова, в котором он очень верно подметил, что если у русского что-то спросить, его ответ будет включать в себя что угодно, кроме ответа на сам вопрос. Его наблюдение вполне подтверждается. Но зато я теперь не просто знаю, где в Париже купить вишневый сок, а еще и места, где продают вишню, то, что с чисто научной точки зрения вишня и черешня почти ничем не отличаются, и уже потихоньку подумываю — а не налепить ли мне вареников с вишней? Ну и с картошкой тогда уже до кучи.
Привезла в последний раз из Тарту советскую еще джезву (турку) за рубль пятьдесят — выпросила наконец-то у родителей. Теперь по утрам варю себе кофе. До идеала мне еще далеко, идеал подразумевает, что джезву надо ставить не на конфорку, а на сковороду с раскаленным песком, и кофе брать не молотый, а в зернах, и молоть самой (это, наверное, и будет следующий шаг), да и воду наливать не из-под крана, а дистиллированную из бутыли. Хотя по поводу последнего мнения расходятся, некоторые товарищи в этих ваших интернетах уверяют, что правильный кофе варится на сырой воде...
Пока что я прикупила себе корицу, мускат и кардамон, и каждое утро — а с особенным удовольствием в утро воскресенья, когда не надо никуда бежать, — шаманю над джезвой. читать дальше Сначала разогреваю пустую джезву на сильном огне.
Затем переключаю на слабый огонь и засыпаю по вкусу пару-тройку чайных ложек молотого кофе (пью кофе из большой кружки, наполовину разбавляя молоком).
Добавляю сахар и специи. С мускатом и кардамоном надо осторожно, у них очень сильный вкус. Корицу же сыпать щедро, не жалея.
Грею смесь еще немного.
Заливаю водой до горлышка. Оставляю нагреваться.
Когда на поверхности начинает появляться пенка, снимаю ее на дно кружки. Кружку надо предварительно согреть, наливать кофе в холодную кружку — совсем не комильфо.
Когда видно, что кофе вот-вот закипит, убираю джезву с огня, наливаю кофе в кружку, добавляю молоко... и наслаждаюсь. Так мне кофе нравится готовить гораздо больше, чем в гейзерной кофеварке — есть ощущение причастности к процессу. Как говорится, почувствуй себя профессором зельеварения на десять минут.
Тошнит от куриного мяса в любом виде - вареного, жареного, пареного... От индюшачьего тоже. И от яиц. Говядина и свинина идут прекрасно. Баранину никогда не любила - больно специфический вкус. С рыбой проблем нету. Что за фигня, спрашивается, с курицей и яйцами?... (Беременность сразу исключаем). Может, потихоньку превращаюсь в вегетарианца?